[NIC]Жоржет Жижевски[/NIC]
[AVA]http://s7.uploads.ru/InCxP.png[/AVA]
[STA]я сюда не за чаем пришёл[/STA]
       «Да отрежут лгуну его гнусный язык!» — негодовал Жоржет, когда знакомые говорили, что невозможно любить всех женщин, ибо Жоржету казалось, что он – мог. Хрупкие леди, милые дамочки и прекрасные девушки – его любви хватало на каждую особь женского пола, невзирая на возраст, размеры и вероисповедание. Даже миловидные кокетки с южных королевств, с кожей, похожей на торф, и холодные северные красотки были прекрасны каждая по-своему. Жоржет любил женщин как себя.
До того момента, как узнал, что родители женят его на их, как те утверждали, соседке и подруге семьи, с которой он, впрочем, знаком не был и даже не видел ни разу, хотя и имя было на слуху, и королевства у обоих не так велики, как хотелось бы. Жоржет пытался воздействовать на непреклонных родителей и голодовкой, и объявлением, что он уже взрослый мальчик, и даже плакал – пока король и королева их пятистагектарного царства не объявили, что еще немного – еще вот чуть-чуть! – и они поставят его в угол. Жоржету пришлось утихнуть на полувое и облачаться в синий бархат.
       У его будущей невесты – Лёлиты – в королевстве был ужасающий, но вместе с тем потрясающе мудрый закон: первая брачная ночь еще до самого брака, прямо перед свадьбой. Неизвестно, какой умник придумал эту традицию, но в ней был смысл: коль невеста в постели бревно, можно нечаянно придушить ее во сне, а потом обозвать несчастным случаем и не жениться на ней никогда ни за что. Жоржет не был способен на убийство. Как оказалось, ложиться в постель с незнакомой девицей он тоже не был готов. И преодолевая расстояние между своим замком и замком будущей своей принцессы на белом скакуне с шикарной гривой (с тех пор, как Жоржет начал пользоваться конским шампунем – их грива стала одинаково кошерной и одинаково белоснежной!), Жоржет еще раз подумал о том, чтобы сбежать и стать птицей вольной, дикарем, безумцем, возделывать женщин как землю и на земле, носить набедренную повязку и отращивать волосы в подмышках… Он уже почти принял решение свернуть с намеченного пути, как услышал запах, похожий на запах пирожков из плиты их кухарки Клодии, тут же взвыл, пришпорил коня – и все вокруг поняли, что Жоржет никогда не расстанется с мамочкой и престолом.

***

       Он вошел в ее спальню уже немного навеселе, но всё ещё осознающий, что происходит. Налила ему, собственно, сочувствующая фрейлина, которая, к слову, была хороша словно сон да всё говорила, какая невыносимая стерва эта Лёлита, и только с виду красавица (Жоржет на этом моменте выдохнул спокойно), а приглядись к ней получше – вылитая кикимора. Главный Ловелас Своего Королевства, конечно, понимал, что фрейлиной движет чувство зависти, но всё же озадачился; выпив еще стакан грога, он наконец перекрестился, расстегнул ширинку и пошёл.

       Со спины ее темные кудри, закрывающие спину, были великолепны. Гордая посадка головы, осанка, поворот головы – всё это околдовало Жоржета в подпитии. Повернувшись, девица продемонстрировала миру еще большую красоту; принц сразу же выкинул из головы слова фрейлины, а из сердца саму завистливую мадаму, поддавшись чарам его будущей невесты. Жоржету почудилось, что он очутился в самом сладостном из возможных снов, где ему досталось лучшее вино, лучшая женщина, а бедра коня всё также горячи, как и бедра любимой…
…остудили его пыл слюни возлюбленной. Сколь бы Жоржет ни пытался представить, что это божественный нектар, питаться которым ему придется до кончины его или ее, но отвращение явственно отразилось на его лице. Жоржет с деланной улыбочкой достал белоснежный платочек из нагрудного кармашка и, наскоро вытерев лицо, бросил испорченный кусок шелка на стол.А когда миледи заговорила, очарование поутихло совсем. — Миледи, — тонким голосом начал Жоржет. — Полагаю, мы оба знаем, что я пришел сюда не за чаем. – Выдержав короткую паузу и многозначительно заглянув в вырез Лёлиты, он продолжил: — А за золотом ваших глаз и мелодией ваших слов. Чем раньше мы начнем, тем быстрее сможем придумать, что же делать, если наш союз будет ошибкой.
        Жоржет поймал ее улетающую руку и приложил к губам. — Я вижу, вы подслеповаты. Наденьте очки – вы должны видеть то, с чем вам пришлось столкнуться. А потом снимите. И приглушите свет. — Жоржет отошел к двери, чтобы задвинуть ее на щеколду и в очередной раз воззвал к богам, чтобы они помогли ему. Будучи красавчиком от природы, юный принц возлежал в постели с многими девушками, и – видят небеса! – далеко не все были красавицами, ибо Жоржет был лоялен к любой даме, жаждущей любви, но сейчас на кону стояло не только то, что обычно стоит у мужчин, но и будущее. И королевство. И картина милой девушки с дефектом речи и тоской по стоматологам во взгляде.

Отредактировано Жора Жикин (2014-03-19 00:53:03)